Брат Ираклий сидел у стола,
облокотившись на стуле, как обезьяна. Его страшно интересовала дальнейшая исповедь Половецкого, и он терпеливо ждал её продолжения.
Неточные совпадения
Сконфуженный секретарь удалился. Левин, во время совещания с секретарем совершенно оправившись от своего смущения, стоял,
облокотившись обеими руками
на стул, и
на лице его было насмешливое внимание.
― А! вот и они! ― в конце уже обеда сказал Степан Аркадьич, перегибаясь через спинку
стула и протягивая руку шедшему к нему Вронскому с высоким гвардейским полковником. В лице Вронского светилось тоже общее клубное веселое добродушие. Он весело
облокотился на плечо Степану Аркадьичу, что-то шепча ему, и с тою же веселою улыбкой протянул руку Левину.
Он сидел, не
облокотившись, прямо,
на маленьком
стуле и внимательно слушал ее, стараясь хорошенько понять и хорошенько ответить. Настроение, вызванное в нем последним свиданием с Масловой, еще продолжало наполнять его душу спокойной радостью и благорасположением ко всем людям.
Полина села за рояль, а княжна стала у чей за
стулом и, слегка
облокотившись на спинку его, начала перевертывать ноты своею белой, античной формы ручкою.
Сказавши это, Петенька вдруг перестает качаться
на стуле, оборачивается к столу и
облокачивается на него обеими руками.
Он сел
на стул,
облокотился о прилавок и тихо засвистал, глядя
на улицу. Лицо у него было окаменевшее, но маленькие русые усики шевелились, как у кота.
От восторга тамбовские помещики, сплошь охотники и лихие наездники, даже ногами затопали, но гудевший зал замер в один миг, когда Вольский вытянутыми руками
облокотился на спинку
стула и легким, почти незаметным наклоном головы, скорее своими ясными глазами цвета северного моря дал знать, что желание публики он исполнит. Артист слегка поднял голову и чуть повернул влево, вглубь, откуда раздался первый голос: «Гамлета! Быть или не быть!»
Он поднял глаза и встретил взор Стельчинского, устремленный прямо
на него. Владимир Сергеич усмехнулся принужденно,
облокотился на спинку
стула и положил ногу
на ногу. «Вот, мол, тебе!»
Год после этого я видел его в одном многолюдном зале: он сидел за столом, весело говорил: «петит-уверт», закрывши одну карту, и за ним стояла,
облокотившись на спинку его
стула, молоденькая жена его, перебирая его марки.
Она сидела возле него,
облокотившись прелестным локотком своим
на спинку его
стула, и смотрела
на его работу.
Он обернулся, но какой-то приличный с вида господин, вытянувший ноги
на спинку Володиного
стула, не моргнул глазом, и Ашанин предпочел более не
облокачиваться.
Костя едва дошел до
стула, бессильно опустился
на него,
облокотился на стол, уронил голову
на руки и зарыдал.